"Весной того года разразился кризис. Первым предвестником его явилось
требование банков возвратить ссуды, не имеющие достаточного обеспечения.
Харниш поспешил оплатить несколько предъявленных ему долговых обяза-
тельств, но очень скоро догадался, куда ветер дует, и понял, что над Со-
единенными Штатами вот-вот понесется одна из тех страшных финансовых
бурь, о которых он знал понаслышке. Какой ужасающей силы окажется именно
эта буря, он не предвидел, но тем не менее принял все доступные ему меры
предосторожности и ничуть не сомневался, что устоит на ногах.
С деньгами становилось туго. После краха нескольких крупнейших бан-
кирских домов в Восточных штатах положение настолько ухудшилось, что по
всей стране не осталось ни единого банка, который не потребовал бы возв-
рата выданных ссуд. Харниш очутился на мели, и очутился потому, что
впервые в жизни решил стать солидным финансистом. В былые дни такая па-
ника с катастрофическим падением ценных бумаг означала бы для него золо-
тую пору жатвы. А сейчас он вынужден был смотреть со стороны, как бирже-
вые спекулянты, воспользовавшись волной ажиотажа и обеспечив себя на
время кризиса, теперь либо прятались в кусты, либо готовились собрать
двойной урожай. Харнишу оставалось только не падать духом и стараться
выдержать бурю.
Картина была ему ясна. Когда банки потребовали от него уплаты долгов,
он знал, что они сильно нуждаются в деньгах. Но он нуждался в деньгах
еще сильнее. И он также знал, что банкам мало пользы от ценных бумаг,
которые лежали на его онкольном счету. При таком падении курсов продажа
этих бумаг ничего бы не дала. Акции, положенные Харнишем в банки в обес-
печение взятых им ссуд, никому не внушали тревоги; это было вполне на-
дежное, прочное обеспечение; но оно не имело никакой цены в такое время,
когда все в один голос кричали: денег, денег, наличных денег! Натолкнув-
шись на упорное противодействие Харниша, банки потребовали дополни-
тельного обеспечения, и по мере того как нехватка наличных денег стано-
вилась все ощутимее, они начинали требовать вдвое и втрое больше того,
на что соглашались раньше. Иногда Харниш удовлетворял их требования, но
это случалось редко и то лишь после ожесточенного боя.
Он точно сражался под прикрытием обваливающейся стены, вместо щита
пользуясь глиной. Вся стена была под угрозой, и он только и делал, что
замазывал самые уязвимые места. Глиной ему служили деньги, и он то там,
то сям залеплял новые трещины, но лишь в тех случаях, когда иного выхода
не было. Его главными опорными пунктами оказались Компания Йерба Буэна,
Трамвайный трест и Объединенная водопроводная компания, никто теперь не
покупал землю под жилые дома, заводы и торговые помещения, но люди не
могли не ездить на его трамвае, не переправляться через бухту на его ка-
терах, не потреблять его воду. Между тем как весь финансовый мир зады-
хался от нехватки денег, в первый день каждого месяца в мошну Харниша
текли тысячи долларов, взимаемые с населения за воду, и каждый день при-
носил ему десять тысяч долларов, собранных по грошам за проезд на трам-
вае и за пользование переправой.
Наличные деньги - вот что требовалось постоянно; и если бы Харниш мог
располагать всей своей наличностью, он не знал бы забот. Но беда была в
том, что ему непрерывно приходилось драться за нее. Всякие работы по
благоустройства прекратились, производили только самый необходимый ре-
монт. Особенно ожесточенно воевал Харниш с накладными расходами, цепля-
ясь буквально за каждый цент. Издержки безжалостно урезались - начиная
от смет на поставку материалов, жалованья служащим и кончая расходом
канцелярских принадлежностей и почтовых марок. Когда директора его
предприятий и заведующие отделами совершали чудеса бережливости, он
одобрительно хлопал их по плечу и требовал новых чудес. Когда же у них
опускались руки, он поучал их, как можно достигнуть большего.
...
И так он воевал, подстегивая, запугивая, даже увещая. С раннего утра
до позднего вечера шли беспрерывные бои. Целый день в его кабинете была
толчея. Все управляющие приходили к нему, или он сам вызывал их. Одного
он утешал тем, что кризис вот-вот кончится, другому рассказывал анекдот,
с третьим вел серьезный деловой разговор, четвертого распекал за непови-
новение. А сменить его было некому. Он один мог выдержать такую бешеную
гонку. И так это шло изо дня в день, а вокруг него весь деловой мир сот-
рясался, и крах следовал за крахом.
- Ничего, друг, ничего, выкрутимся, - каждое утро говорил он Хигану;
и весь день он этими словами подбадривал себя и других, за исключением
тех часов, когда он, стиснув зубы, силился подчинить своей воле людей и
события.
В восемь часов он уже сидел за письменным столом. В десять ему пода-
вали машину, и начинался ежедневный объезд банков. Почти всегда он прих-
ватывал с собой десять тысяч долларов, а то и больше, полученные накану-
не за пользование трамваем и катерами переправы, - этими деньгами он за-
тыкал самые опасные бреши своей финансовой дамбы. Между Харнишем и каж-
дым директором банка по очереди разыгрывалась приблизительно одна и та
же сцена. Директора дрожали от страха, и Харниш прежде всего напускал на
себя несокрушимый оптимизм. Горизонт проясняется. Верно, верно, никаких
сомнений. Это чувствуется по всему, нужно только немного потерпеть и не
сдаваться. Вот и все. На Востоке уже наблюдается некоторое оживление.
Достаточно посмотреть на сделки Уолл-стрита за истекшие сутки. Сразу
видно, что ветер переменился. Разве не сказал Райан то-то и то-то? И
разве не стало известно, что Морган готовится к тому-то и тому-то?
А что до него, так ведь трамвай с каждым днем приносит все больше до-
хода. Вопреки тяжелым временам население города увеличивается. Даже поя-
вился спрос на недвижимость. Он уже закинул удочку: думает продать
кое-какую мелочь - с тысячу акров в пригородах Окленда. Разумеется,
убытка не миновать, зато всем немного легче станет, а главное - трусы
приободрятся. Ведь от трусов все и пошло; без них никакой паники бы не
было. Вот только что один из восточных синдикатов запросил его, не про-
даст ли он контрольный пакет Электрической компании Сиерры и Сальвадора.
Значит, уже чуют, что подходят лучшие времена.
Если директора банков не поддавались на оптимистический тон и, начав
с просьб и уговоров, теряли терпение и пускали в ход угрозы, Харниш от-
вечал им тем же. Пугать он умел не хуже их. Когда ему отказывали в отс-
рочке, он уже не просил, а требовал ее. А когда они, отбросив всякую ви-
димость дружелюбия, вступали с ним в открытый бой, он задавал им такую
баню, что они только отдувались.
Но он знал также, где и когда надо уступать. Если часть стены шата-
лась слишком сильно и грозила обвалиться, он подпирал ее наличностью,
которую черпал из своих трех доходных предприятий. Судьба банков - его
судьба. Во что бы то ни стало они должны выдержать. Если банки лопнут и
все его акции с онкольного счета будут выброшены на рынок, где царит
полный хаос, он пропал. И чем дольше продолжался кризис, тем чаще Харниш
увозил в красном автомобиле, помимо наличных денег, самое ценное свое
обеспечение - акции все тех же компаний. Но расставался он с ними нео-
хотно и только в случае крайней нужды."
Вот как примерно было тогда.
требование банков возвратить ссуды, не имеющие достаточного обеспечения.
Харниш поспешил оплатить несколько предъявленных ему долговых обяза-
тельств, но очень скоро догадался, куда ветер дует, и понял, что над Со-
единенными Штатами вот-вот понесется одна из тех страшных финансовых
бурь, о которых он знал понаслышке. Какой ужасающей силы окажется именно
эта буря, он не предвидел, но тем не менее принял все доступные ему меры
предосторожности и ничуть не сомневался, что устоит на ногах.
С деньгами становилось туго. После краха нескольких крупнейших бан-
кирских домов в Восточных штатах положение настолько ухудшилось, что по
всей стране не осталось ни единого банка, который не потребовал бы возв-
рата выданных ссуд. Харниш очутился на мели, и очутился потому, что
впервые в жизни решил стать солидным финансистом. В былые дни такая па-
ника с катастрофическим падением ценных бумаг означала бы для него золо-
тую пору жатвы. А сейчас он вынужден был смотреть со стороны, как бирже-
вые спекулянты, воспользовавшись волной ажиотажа и обеспечив себя на
время кризиса, теперь либо прятались в кусты, либо готовились собрать
двойной урожай. Харнишу оставалось только не падать духом и стараться
выдержать бурю.
Картина была ему ясна. Когда банки потребовали от него уплаты долгов,
он знал, что они сильно нуждаются в деньгах. Но он нуждался в деньгах
еще сильнее. И он также знал, что банкам мало пользы от ценных бумаг,
которые лежали на его онкольном счету. При таком падении курсов продажа
этих бумаг ничего бы не дала. Акции, положенные Харнишем в банки в обес-
печение взятых им ссуд, никому не внушали тревоги; это было вполне на-
дежное, прочное обеспечение; но оно не имело никакой цены в такое время,
когда все в один голос кричали: денег, денег, наличных денег! Натолкнув-
шись на упорное противодействие Харниша, банки потребовали дополни-
тельного обеспечения, и по мере того как нехватка наличных денег стано-
вилась все ощутимее, они начинали требовать вдвое и втрое больше того,
на что соглашались раньше. Иногда Харниш удовлетворял их требования, но
это случалось редко и то лишь после ожесточенного боя.
Он точно сражался под прикрытием обваливающейся стены, вместо щита
пользуясь глиной. Вся стена была под угрозой, и он только и делал, что
замазывал самые уязвимые места. Глиной ему служили деньги, и он то там,
то сям залеплял новые трещины, но лишь в тех случаях, когда иного выхода
не было. Его главными опорными пунктами оказались Компания Йерба Буэна,
Трамвайный трест и Объединенная водопроводная компания, никто теперь не
покупал землю под жилые дома, заводы и торговые помещения, но люди не
могли не ездить на его трамвае, не переправляться через бухту на его ка-
терах, не потреблять его воду. Между тем как весь финансовый мир зады-
хался от нехватки денег, в первый день каждого месяца в мошну Харниша
текли тысячи долларов, взимаемые с населения за воду, и каждый день при-
носил ему десять тысяч долларов, собранных по грошам за проезд на трам-
вае и за пользование переправой.
Наличные деньги - вот что требовалось постоянно; и если бы Харниш мог
располагать всей своей наличностью, он не знал бы забот. Но беда была в
том, что ему непрерывно приходилось драться за нее. Всякие работы по
благоустройства прекратились, производили только самый необходимый ре-
монт. Особенно ожесточенно воевал Харниш с накладными расходами, цепля-
ясь буквально за каждый цент. Издержки безжалостно урезались - начиная
от смет на поставку материалов, жалованья служащим и кончая расходом
канцелярских принадлежностей и почтовых марок. Когда директора его
предприятий и заведующие отделами совершали чудеса бережливости, он
одобрительно хлопал их по плечу и требовал новых чудес. Когда же у них
опускались руки, он поучал их, как можно достигнуть большего.
...
И так он воевал, подстегивая, запугивая, даже увещая. С раннего утра
до позднего вечера шли беспрерывные бои. Целый день в его кабинете была
толчея. Все управляющие приходили к нему, или он сам вызывал их. Одного
он утешал тем, что кризис вот-вот кончится, другому рассказывал анекдот,
с третьим вел серьезный деловой разговор, четвертого распекал за непови-
новение. А сменить его было некому. Он один мог выдержать такую бешеную
гонку. И так это шло изо дня в день, а вокруг него весь деловой мир сот-
рясался, и крах следовал за крахом.
- Ничего, друг, ничего, выкрутимся, - каждое утро говорил он Хигану;
и весь день он этими словами подбадривал себя и других, за исключением
тех часов, когда он, стиснув зубы, силился подчинить своей воле людей и
события.
В восемь часов он уже сидел за письменным столом. В десять ему пода-
вали машину, и начинался ежедневный объезд банков. Почти всегда он прих-
ватывал с собой десять тысяч долларов, а то и больше, полученные накану-
не за пользование трамваем и катерами переправы, - этими деньгами он за-
тыкал самые опасные бреши своей финансовой дамбы. Между Харнишем и каж-
дым директором банка по очереди разыгрывалась приблизительно одна и та
же сцена. Директора дрожали от страха, и Харниш прежде всего напускал на
себя несокрушимый оптимизм. Горизонт проясняется. Верно, верно, никаких
сомнений. Это чувствуется по всему, нужно только немного потерпеть и не
сдаваться. Вот и все. На Востоке уже наблюдается некоторое оживление.
Достаточно посмотреть на сделки Уолл-стрита за истекшие сутки. Сразу
видно, что ветер переменился. Разве не сказал Райан то-то и то-то? И
разве не стало известно, что Морган готовится к тому-то и тому-то?
А что до него, так ведь трамвай с каждым днем приносит все больше до-
хода. Вопреки тяжелым временам население города увеличивается. Даже поя-
вился спрос на недвижимость. Он уже закинул удочку: думает продать
кое-какую мелочь - с тысячу акров в пригородах Окленда. Разумеется,
убытка не миновать, зато всем немного легче станет, а главное - трусы
приободрятся. Ведь от трусов все и пошло; без них никакой паники бы не
было. Вот только что один из восточных синдикатов запросил его, не про-
даст ли он контрольный пакет Электрической компании Сиерры и Сальвадора.
Значит, уже чуют, что подходят лучшие времена.
Если директора банков не поддавались на оптимистический тон и, начав
с просьб и уговоров, теряли терпение и пускали в ход угрозы, Харниш от-
вечал им тем же. Пугать он умел не хуже их. Когда ему отказывали в отс-
рочке, он уже не просил, а требовал ее. А когда они, отбросив всякую ви-
димость дружелюбия, вступали с ним в открытый бой, он задавал им такую
баню, что они только отдувались.
Но он знал также, где и когда надо уступать. Если часть стены шата-
лась слишком сильно и грозила обвалиться, он подпирал ее наличностью,
которую черпал из своих трех доходных предприятий. Судьба банков - его
судьба. Во что бы то ни стало они должны выдержать. Если банки лопнут и
все его акции с онкольного счета будут выброшены на рынок, где царит
полный хаос, он пропал. И чем дольше продолжался кризис, тем чаще Харниш
увозил в красном автомобиле, помимо наличных денег, самое ценное свое
обеспечение - акции все тех же компаний. Но расставался он с ними нео-
хотно и только в случае крайней нужды."
Вот как примерно было тогда.
Комментариев нет:
Отправить комментарий